Год в Барселоне
15 октября 2022 года я прилетел в Барселону с твёрдым намерением остаться здесь жить. С тех пор прошёл год, и мне хочется зафиксировать произошедшее — покопаться во всём этом, разложить, насколько это возможно, по полочкам и попытаться ответить на вопрос, стоило ли это того.
Эмигрировать или нет?
До начала войны у меня была возможность переехать за границу, и я даже был близок к этому, прожив год в Нью-Йорке в связи с работой. Но я продолжал выбирать Россию. Там был дом, были близкие, друзья, возможность заниматься тем, что люблю, возможность говорить, что думаю, ощущение полезности.
Всё пошатнулось с началом войны, а потом и вовсе наступил момент, когда решение не жить больше в России далось просто и быстро — буквально за день.
Шла вторая половина сентября 2022-го. Уже полгода продолжались активные бои на востоке Украины, уже было ощущение, что ничего хорошего ждать не стоит, и уже стабильно висел в воздухе вопрос, насколько всё будет плохо.
Когда объявили мобилизацию, я находился в Стамбуле. Помню, как сидел на набережной Кадыкёя и принимал поздравления с тем, как удачно я вылетел из России. Я испытывал невероятное облегчение, и мысль о том, что придётся снова пересекать границу РФ, казалась мне безумной. Только что моя страна проявила себя во всей красе по отношению к своим же собственным гражданам, и было важно запомнить это как следует — даже если через год возникнет ощущение, что никакой опасности в возвращении нет. Знаю, что не все относятся к этим звонкам серьёзно, но я считаю, что забывать такое нельзя. До тех пор, пока власть в стране не сменится, высока верятность не просто повторения ситуации, а повторения с куда более печальными последствиями.
Я вылетел на месяц–другой, чтобы открыть банковские счета и юрлицо за пределами России, — с одним рюкзаком, не оставив ни одной доверенности, не продлив водительские права, покинув дом и семью, офис и родные места — и решил остаться за пределами родины навсегда. Настолько велико было моё разочарование в России.
Пусть будет резкое падение уровня жизни, пусть я откажусь от всего привычного, пусть продолжу общаться с близкими только по интернету, но я больше не буду зависеть от прихотей российской власти, не буду тревожиться о том, не выкинет ли моё государство очередной финт, разрушающий моё будущее. Не говоря уже о том, что мне противно само ощущение быть частью того мракобесия, которое представляет собой родная страна сегодня.
Конечно, каждый будет оправдывать то решение, которое принял, — это нормальный защитный механизм, — и, возможно, я сейчас просто оправдываю своё. Но передо мной действительно стоял выбор: менять что-то в жизни или нет. Я, взвесив перспективы, выбрал менять. Я сделал это осознанно (что не противоречит тому, что это может быть ошибочное решение), и я не осуждаю тех, кто решил иначе. Даже тех, кто не стал ничего решать, а просто продолжил жить по инерции, я не осуждаю. Просто делюсь своими взглядами и своим опытом.
Я отталкивался от того, что свобода делать то, что считаю важным, свобода говорить, что думаю, и сама по себе свобода думать, невозможная в полной мере в среде, где окружение тебя ограничивает, — всё это мне дороже бытового комфорта. И решать, как жить мне и моей семье, должен не Путин, который с большой вероятностью продолжит быть у власти ещё на несколько лет и оставит после себя травму, на восстановление от которой у россиян уйдут десятилетия. Решать должен я.
Так я решил эмигрировать, и та лёгкость, которую я ощутил, приняв это решение, не оставляет меня до сих пор.
Если да, то куда?
Мой изначальный маршрут был следующим: Стамбул—Барселона—Лиссабон. Я начал продумывать его в начале лета, как только получил свежую испанскую визу, и точно знал, что и где надо сделать. В Стамбуле нужно было открыть личные счета; в Барселоне — встретиться с друзьями и одним из наших клиентов; в Лиссабоне — зарегистрировать компанию. А потом — обратно в Москву.
Но как только я решил, что не возвращаюсь в Россию, все дальнейшие планы пришлось пересматривать. Начался период неопределённости. Главный вопрос, который меня волновал: где бросить якорь?
Португалия? Там я ещё не был, поэтому надо было для начала проверить. Франция? Закрытая культура, высокие налоги, не очень большое количество знакомых. Германия? Снова культурная закрытость. Хотя, есть живой и интернациональный Берлин, где много близких людей. Испания? Пугали, что слишком сложно легализовываться…
Одно я знал точно: никаких компромиссов. То есть никаких стран СНГ, никаких Балкан и Эмиратов, никаких потенциально конфликтных зон. Только нормальные демократические государства — с понятной и близкой культурой, с уверенностью в завтрашнем дне, с открытым отношением к экспатам. Пусть будут высокие налоги — я готов платить их в обмен на надёжный фундамент.
Прилетев из Стамбула в Барселону, я довольно быстро понял две вещи:
- Я хочу жить здесь. Невероятный потенциал в плане знакомств и личных связей. Город, где достаточно логично заниматься дизайном, разработкой и стартапами. Скейтбординг. Хамон. Красненькое. Семье тоже должно понравиться.
- Легализовываться здесь не то, чтобы сложно.
Смущала разве что ситуация с воровством — обнести могут и тебя на улице, и твой дом. С другой стороны, люди как-то живут, справляются. Забегая вперёд скажу, что если просто сохранять бдительность в определённых районах, то всё будет в порядке.
Я решил всё же доехать до Лиссабона, где прежде ни разу не был, чтобы посмотреть, стоит ли он того, но там выяснил, что хвалёная португальская прогрессивность и открытость часто выливается в годы ожиданий, а Лиссабон становится понятным примерно за неделю.
Ситуация: с одной стороны, нужно принять одно из важнейших решений жизни, с другой — времени на долгие размышления нет. Даже две недели неопределённости изматывают порядком, потому что ты не можешь принимать долгосрочные решения. А принимать их надо. Вопросы о том, что делать с работой, с семьёй, с легализацией, не закроют ли границы, не скакнёт ли курс валют, хватит ли денег вообще и так далее, висят, и нарастает беспокойство о том, увидишься ли ты вообще с семьёй в ближайшее время. Всё это сказывается на эмоциональном настрое. Требуется определённость.
Понимая, что абсолютно идеального места для жизни не будет, я решил, что подойдёт достаточно хороший вариант, то есть любая европейская страна в шенгенской зоне и в Евросоюзе. Осталось только выбрать лучшее место среди известных. Я подумал. Взял. И выбрал.
Барселона!
- Мультикультурность. Город, который говорит на трёх языках: испанский, каталанский и английский.
- Испанский язык. Второй по распространённости родной и четвёртый по количеству носителей язык мира.
- Локация. Море, горы, близость других важных для меня стран.
- Связь с миром. Практически все близкие мне люди делятся на тех, кто либо живёт, либо бывает в Барселоне. Крупный международный аэропорт находится в 30 минутах от центра города. Недостатка в коммуникации точно не будет.
- Нескучность. Город, состоящий по сути из нескольких городов, надоест нескоро. Добавляем события, которыми он изобилует, — фестивали, концерты, спорт — и получаем место, в котором всегда достаточно опций провести время.
- Скейтбординг. Пару лет назад мне по какой-то неведомой причине стало это важно.
- Доступность. Жизнь в Барселоне сопоставима по стоимости с жизнью в Москве. Конечно, с нынешним курсом рубля к евро ситуация немного изменилась, но, в любом случае, Барселона — это точно не Нью-Йорк, где жить намного дороже.
Приезд
Я прилетел 15 октября рейсом из Лиссабона, чтобы поселиться в комнате на окраине Барселоны, в районе Бальви́тже, которую я на удивление легко снял за €32 в день. Помню этот день очень отчётливо: бургер в Макдоналдсе, обычный рейсовый автобус из аэропорта, пеший путь от остановки через районный сквер, какающая (относительно взрослая) девочка на холме в самом центре этого сквера и какой-то дедуля, разводящий руками в её сторону. Погода стояла отличная, и я без проблем добрался до места, из которого собирался начать новую жизнь.
Район был похож на Медведково, комнату сдавали русскоговорящие эстонцы, и вместе со мной в квартире жили молодой русский парень и украинка лет пятидесяти. Мы отлично поладили. Утром мои соседи уходили на курсы испанского, а потом, когда они возвращались, уходил я. День за днём кухня была чистой, гостиная — пустой, и в доме стояла идеальная тишина. Даже насчёт ванной не возникало никаких проблем — все проявляли максимальную учтивость и не занимали её дольше, чем на 20 минут.
Однажды, спустя примерно неделю, я зашёл домой и удивился: соседка, обложившись пивом и орешками, отдыхала за просмотром новостей телеканала Россия–1. Я поинтересовался:
— Неужели здесь это транслируют?
— Конечно! Транслируют! Здесь же демократия!
Это, конечно же, был язвительный юмор с её стороны. Она смотрела запись с Ютюба.
Соседка из Украины оказалась абсолютно пророссийской и в дальнейшем не упускала случая пройтись словцом по «коллективному западу», о котором, будучи замужем за немцем и проживая здесь не менее десяти лет, знала не понаслышке. Мы впоследствии ещё много беседовали и довольно сблизились. В какой-то момент она, отправившись повидать мужа в Германию, даже оставила мне на неделю своего йоркширского терьера. Собака по ней так скучала, что отказывалась есть и какать, гулять и играть. Я боялся, что она почит, но обошлось.
В той комнате я прожил чуть больше месяца и всё это время прорабатывал возможность съехать.
Освоение
Люди занимаются поисками хорошего долгосрочного жилья месяцами и даже годами. Сейчас расскажу, почему.
Сначала ты ищешь варианты, которые устраивают внешним видом и локацией, но спотыкаешься о то, что тебе просто не отвечает риэлтор. Ищешь снова — находишь живого риэлтора, но он говорит, что квартира уже ушла. Дальше — квартира свободна, но при более тщательном изучении выясняешь, что улица, на которую выходят окна, каждую ночь превращается в ад — на ней бар на баре. Находишь другую — не проходишь по документам. Следующая — чувствуешь, что огребёшь в ближайшем будущем от жены. Потом — исторический дом, где невозможно поставить кондиционер и заменить двери и окна. Ещё — в одной из спален вообще нет окон. И так далее. Постепенно я набирался опыта и превращался в профессионального писо-охотника (от слова piso — квартира).
Местные делились тонкостями:
— Искал-искал и постепенно выяснил, что делать это надо в определённое время. Тогда больше шансов. При этом важно учитывать, что если квартира висит больше часа, то скорее всего шанс упущен.
— И как в итоге нашёл?
— Удача. Смотрю и глазам не верю. Звоню и предлагаю цену на €100 выше, чтоб не ушла. А они отказываются и говорят, что цена не обсуждается, будут просто выбирать по документам.
— И тебя выбрали?
— Да, мне сказали, что у меня оказались лучшие документы.
— Но как? Ты же не местный и у тебя не может быть классных доков.
— Нарисовал. 🙂
Без документов снять вообще не получится. Минимальный набор: паспорт, NIE, банковский счёт в испанском банке, 2НДФЛ + выписки из банка с зарплатами или документы о поступлении на учёбу с предоплатой. В идеале нужно быть устроенным в испанской компании с хорошей зарплатой.
Я не стал ничего мутить и шёл с обычными российскими доками, составив тёплое вступительное письмо, в котором рассказал о себе и своих проектах и дал ссылки на соцсети. Потому что в итоге всё равно решение принимает владелец квартиры, и ему важно понимать, кому он отдаёт свою квартиру. Для него это очень серьёзный шаг, так как законодательство прежде всего защищает жителей, и выселить даже того, кто не платит аренду, довольно проблематично.
До первого реального просмотра квартиры я шёл недели две — найти потенциально подходящий вариант и договориться о просмотре непросто. Наконец, прихожу в тихий уютный райончик Поблено, подхожу к нужному дому, а там толпятся люди. Быстро выясняется, что они все пришли смотреть одну и ту же квартиру. Каждого запускают на пять минут. Риэлтор говорит только на испанском и каталонском. Через Гугл-переводчик спрашиваю:
— Сколько людей смотрят эту квартиру сегодня?
— Двенадцать.
Так я начал искать нестандартные варианты. Подписался на разные группы в Фэйсбуке, стал ходить на сайты конкретных риэлторов и искать там. И — удача! — нашёл классную риэлторку — итальянскую сеньору, которая всего два месяца в Барселоне и очень замотивирована. Она готова была идти до победного. Отвечала мне и в 9 утра, и в 9 вечера, и даже позже. В Испании это редкость.
За квартиру, которую я в итоге снял, мне пришлось выложить десять месячных платежей: три депозита хозяевам + четыре депозита страховой + месяц с чем-то аренды + комиссия риэлтора + налог + страховка. Всё это из-за того, что никто не может здесь проверить достоверность моих российских документов, а мне нужно доказать свою платёжеспособность.
К таким внезапным тратам я оказался не совсем готов. Какие-то деньги есть, но вокруг них сплошные сложности. Мои российские банковские карты с марта не работают. Мои ценные бумаги (например, европейские ETF) давно заморожены. Моя компания, Астрошок, не может принять платежи примерно за половину работ, которые мы делаем в США, — в октябре в России были введены очередные ограничения. Я решаю вывести рубли на турецкий Deniz-банк, с комиссиями и невыгодной конвертацией, но тут турки без предупреждения блочат все зарубежные переводы гражданам РФ.
В итоге я каждый день бегаю с турецкой картой по банкоматам, но из-за суточных лимитов ко дню подписания заветного контракта мне не хватает €3000. Вспоминаю про Райффайзен. Жена бежит и кладёт мне оставшиеся в России доллары на счёт — они долетают до Испании за час! 🙌
23-го ноября я покидаю съёмную комнату в районе Бельвитже и переезжаю в пустую, но уже полноценную квартиру в Эшампле. Где-то здесь я делаю первый большой выдох. Второй наступит через полтора месяца — когда прилетит семья. Можно пока заняться обустройством абсолютно пустого жилища.
Другие вопросы решались проще.
Легализовываться я решил через курсы испанского. Выходило отличное комбо: и разрешение на пребывание в стране, и прокачка языка, и социализация. Главное требование к такому типу легализации: посещать курсы. Это около 20 часов в неделю. При этом оказываешься в статусе невыездного на полгода — столько времени заняло рассмотрение моей заявки и выдача студенческой карточки. Подробнее о том, как я учусь, я писал в другом большом посте.
Если кратко, то изучение языка с нуля оказалось проще и веселее, чем я ожидал. Спустя менее, чем год, я уже могу как-то беседовать не только с официантами и продавцами, но и со знакомыми испанцами и с учителями дочки. Могу смотреть на испанском Breaking Bad и понимать процентов 80 — достаточно, чтобы не терять нить. Могу идти в библиотеку и читать биографию Дженнифер Даудны — медленно, заглядывая в словарь, но могу. Я кайфанул от обучения в языковой школе так, что хочу его продолжить даже несмотря на то, что этого не требует моя дальнейшая легализация.
Также в первые месяцы я начал процесс открытия испанского ООО для Астрошока, которое здесь называется SL. Процесс в результате растянулся до марта, но в итоге всё заработало.
Что ещё? Точно! Общение. Барселона притягивает невероятное количество прекрасных людей. Такой концентрации встреч, как в первые два месяца, у меня не было много лет. Это были и старые знакомые по Москве, уехавшие в разные годы, и знакомые по Нью-Йорку, и множество людей из университета Харбор Спейс — нашего барселонского клиента, — и новые местные, и случайные приезжие — кого знал и кого не знал. В один из дней я насчитал десять встреч! Со всеми было безумно интересно, но к концу ноября я уже едва вывозил. А ведь здесь ещё огромное количество концертов, выставок и прочего. Плюс хотелось кататься на скейте, заниматься на турничке или просто гулять по горам. В общем, количество вариантов провести время в разы превышало мои возможности.
К декабрю похолодало до 17 градусов, но я держался. Помогало ощущение того, что я находился в правильном месте.
Дом
Настоящим, полноценным домом Барселона стала для меня с приездом жены и дочки. Это случилось сразу после Нового года. Я очень переживал за то, что им переезд дастся сложнее, чем мне. Оказалось, что напрасно. Да, были сложности, но сложности сопровождают нас всегда и везде, и груз того, что мы испытали за эти месяцы в Барселоне, вряд ли перевесил бы груз того, что мы испытали бы в Москве. Зато сколько всего прекрасного произошло!
Ребёнок пошёл в школу. Обычная школа, записаться в которую оказалось несложно — процесс занял около месяца. Обучение идёт на каталанском, испанском и английском. Ни один язык наша дочь не знает, но с переездом ты начинаешь по-другому относиться к учёбе в целом.
Расскажу одну короткую историю.
Когда мы впервые зашли в здание школы, чтобы провести первую встречу с завучем, нас встретил охранник. Поприветствовал и проводил в комнатку для встреч. Через пять минут охранник объявился снова и, заметив, что мы скучаем, поманил нас жестом к своей стойке. Мы подошли. Он улыбнулся и указал пальцем на картину с древнеримскими колоннами за своей спиной. «WTF?» — подумали мы. Он пробормотал что-то, снова улыбнулся и повёл нас куда-то, дав понять, что вещи мы можем с собой не брать. Мы, по-прежнему ничего не понимая, проследовали за ним и оказались во внутреннем дворике, где красовались те самые колонны с его картины. «Вот! — говорит. — Эти колонны старше, чем сама Испания!» «W exactly is TF?» — подумали мы, ошеломлённые тем, что охраннику было важно поделиться с нами этой информацией. А он всё смотрел — то на нас, то на колонны — и продолжал улыбаться.
Расскажу ещё одну короткую историю.
Дело в том, что охранник в школе дочки был не единственным странным из тех, с кем я столкнулся. На одном из первых занятий в моей языковой школе мы пошли группой из трёх человек на так называемый иммерсивный урок, где нам нужно было задать несколько простых вопросов по поводу предпочтений в кино, музыке и литературе случайным прохожим и записать их ответы. Сопровождающий нас преподаватель не долго думая решил зайти в большую историческую больницу-университет, и мы направились к регистратуре, где стали приставать к сидящим за окошком работницам. Те с радостью делились ответами, но через несколько минут показалась суровая охранница — с рацией и дубинкой, как положено. Подошла, расплылась в улыбке и, желая быть полезной, сказала: «а ещё вы можете пойти в другое крыло, там тоже есть люди, которые с радостью вам ответят».
Наверняка таких историй за год было больше, но я запомнил только две, которые врезались в память в первые месяцы жизни в Барселоне. Сейчас такое уже не замечается.
Но вернёмся к школе дочки.
В России её учёба всегда была для нас стрессом, связанным прежде всего с оценками и домашними заданиями, объём которых был нереальным. Всегда нужно было спешить, всегда ощущалось давление. Здесь же, в Испании, произошла перезагрузка, и началась она с того самого жизнерадостного охранника. Дочка проводит в школе весь день, и нам важно только то, чтобы обучение было эффективным — для этого мы общаемся с учителями и следим за процессом. Остальное мы отпустили и теперь никуда не спешим.
Вообще, если попытаться сравнить наш стиль жизни в Москве и здесь, то мало что сойдётся. Там ты живёшь с машиной; здесь — без, и не обламываешься. Там заказываешь еду через доставку; здесь с удовольствием всё покупаешь сам. Там постоянно смотришь на погоду; здесь всегда знаешь, что будет сухо. В конце концов, из Москвы иногда хочется улететь куда-то ради того, чтобы просто оказаться на море или в горах, а когда живёшь в Барселоне, то всё находится здесь же, и как будто бы и лететь никуда не надо.
По будням я неизменно учусь и работаю, а в выходные — делаю, что хочется: занимаюсь домом, кино смотрю, читаю, путешествую, просто гуляю или катаюсь на доске.
И, конечно, здесь в изобилии общение. Не будь рядом тех людей, с которыми мы здесь сблизились, не было бы никакой прекрасной Барселоны. У нас здесь есть настоящие друзья и огромное количество знакомых, и именно эти люди делают жизнь прекрасной. Конечно, это в первую очередь русские, но есть и несколько человек, для которых испанский — родной.
Ну и на этом, пожалуй, всё. Мы просто живём. Никаких больше приключений и захватывающих историй, потому что всё давно стало привычным. На адаптацию ушло примерно полгода, хотя я готовился к тому, что понадобится года два. Единственный существующий барьер — языковой, но он постепенно снижается. В остальном я ощущаю себя абсолютно на своём месте.
Топ-3
Недавно меня спросили, какие три главные вещи мне нравятся в Барселоне, и я задумался. Вещей слишком много, и приоритеты расставлять сложно. Просто назову три.
- Люди. Если отбросить туристические районы, то ты всегда окружён нормальными людьми — приветливыми, отзывчивыми, открытыми. Дело в том, что Испания — это страна победившего социализма. Здесь получилось всех уравнять. Кассир в супермаркете не стесняется своей профессии, потому что какой-нибудь программист будет получать, может, раза в два больше денег, а какой-нибудь руководитель крупной компании — раз в пять. Профессия мечты — бюджетник. Альтернативный вариант — дворник. Кому-то такое уравнивание может не нравиться, хочется иметь под рукой сверхзвуковые социальные лифты, но лично для меня жить в обществе, где все живут в относительном достатке, — это невероятный кайф.
- Климат. Да. Сам от себя не ожидал, но мягкость барселонского климата не оставила равнодушным даже меня. Здесь почти всегда солнце и редко бывает дождь. Здесь не супержарко летом и ничего не замерзает зимой. Лето — 9 месяцев в году. Зима — что-то между приятной весной и приятной осенью. Стиральная машина — на балконе; там, где сушится бельё. По городу, который в основной части плоский, я передвигаюсь на велике. Зонт нужен примерно раз в сезон.
- Еда. Хамон, фуэт, риоха, сыры, багеты, оливки... Всё то, что считается изысканным в России, здесь — обычная еда. И она не просто не надоедает, а радует каждый день.
Возвращаться или нет?
Есть ощущение, что это не я уехал из России, а Россия уехала от меня. Ведь той страны, которую я знаю, больше нет. Мир продолжает жить, а моя страна решила дать заднюю и взять курс в прошлое. Ок, разрешите сойти и взять другой маршрут.
Из России уходят бренды, там перестали проходить важные международные события, и оттуда уезжают люди. Да, у меня там осталось несколько близких людей, но всех их можно сосчитать по пальцам. Зато теперь почти в каждом значимом европейском городе у меня больше вариантов пообщаться с интересными знакомыми, чем в Москве.
В России меняется внутренняя сцена, а вслед за ней будет меняться и общая культура. Многие из тех людей, которые составляли её свет, продолжают свою деятельность не на родине, а за границей.
Взять одну только Барселону. Здесь устраивают свои вечера Сорокин, Улицкая, Парфёнов и Быков. Здесь проходят концерты Монеточки, СБПЧ, Касты, Сплина, Би-2 и Нойза. И это только те, которых я просто вспомнил сейчас навскидку, о ком услышал случайно.
А где сейчас живёт настоящая российская политика? В изгнании. Почти все достойные политики и журналисты покинули страну и вещают из-за границы. Где публикуются русские книги на острые темы? Опять же, за границей.
Нет больше той Москвы, где я утром читаю новую книжку Зыгаря, а вечером иду на концерт Монеточки. Есть такая Барселона. Получается, мне и некуда возвращаться. Я и так дома.
Моя свобода осталась со мной. Вокруг меня — люди, которые разделяют мои ценности. Среди них много русскоязычных: дизайнеры и разработчики, рестораторы и художники, журналисты и капитаны яхт. Они открывают новые места, организуют клубы по интересам; все открытые и невероятно приятные. Всё то, что мне важно, — оно здесь, рядом. Просто сменились декорации.
Культура, если вдуматься, — это не то, что ты регулируешь законами или защищаешь с оружием в руках. Эта штука постоит за себя сама. Сколько бы не издевались над ней чиновники, сколько бы не оскорбляли малограмотные патриоты, она всё это переварит и продолжит существовать. Вот и близкая мне русская культура не принадлежит конкретному месту. Она просто есть, и она просто живёт — там, где живут люди, её впитавшие. Эмигрировавшие Набоков или Рахманинов или оставшиеся Пастернак и Шостакович? Не нужно выбирать. И то, и другое — русская культура. Её не вычеркнешь переездом. И русская культура живёт в том числе здесь, в Барселоне, где удивительно переплетается с другими европейскими культурами. Кажется, передо мной прямо сейчас разворачивается нечто особенное. Увидим, во что это выльется.
Возвращаться некуда. Возвращаться незачем.
Напоследок
На днях мы с женой посмотрели первую часть трёхсерийной документалки Редакции о первой волне русской эмиграции, и я ощутил, насколько смешно всё происходящее в моём случае.
Тогда люди уезжали без возможности поддерживать связь, без имущества и денег, без возможности сохранить работу и без суперинструментов, которыми мы обладаем сейчас. Это по-настоящему было чем-то экстремальным.
Сейчас же эмиграция — это не недели переездов, а перелёт с пересадкой. А потом ты созваниваешься с родными по видеосвязи, переводишь деньги через SWIFT, дистанционно выписываешь доверенности и дистанционно продаёшь имущество. Ты продолжаешь работать, где работал; ты не идёшь класть шпалы за еду. Любые вопросы решаются — остаётся лишь выбрать способ из того изобилия, что существует.
Эмиграция — это прежде всего то, что происходит в голове, и если осознать, что это твоя страна куда-то отъезжает, а не ты, то переезд из страны в страну покажется более лайтовым вариантом, чем вариант остаться. Ты, по сути, остаёшься. В нормальном мире. А вот перемещение твоей страны в другой мир отнюдь ещё не закончилось, и то, как далеко она отъедет, нам только предстоит узнать.
Технически я вроде как эмигрировал, но по прошествию года у меня нет ощущения, что в моей жизни произошло какое-то невероятное потрясение. То, что я ожидал, совсем не совпало с тем, как всё получилось на самом деле. Год назад всё казалось невероятным, а сейчас я просто продолжаю жить, как и жил раньше. Да, ещё буду учить язык, да, ещё буду решать связанные с релокацией рабочие вопросы, но всё это происходит в нормальном режиме, без тревоги за будущее, которая точно не покидала бы меня в России.
Стоило ли всё это того? Вопрос звучит слишком серьёзно для той ситуации, в которой я себя ощущаю. Комкается и отправляется в урну.
